Новый рассвет - Страница 19

В Империи штурмовики были вполне заурядным зрелищем. Но хотя Кейнан немало полетал по Галактике, путь его напоминал спираль, раскручивающуюся от центра. Миры Ядра, Колонии, Внутреннее Кольцо: каждый регион становился для него очередным рубежом. И всюду повторялась одна и та же картина: присутствие Империи, поначалу неощутимое, постепенно росло. Кейнан порой даже удивлялся, как поставщики штурмброни управляются со спросом. Интересно, что имперцы будут носить, когда они доберутся до окраин Галактики?

Не то чтобы появление штурмовиков встревожило Кейнана. Подобно той женщине со звездного разрушителя, все они были винтиками большой машины. Органическими дроидами, обученными реагировать определенным образом и выполнять определенные задачи. Пожалуй, Видиан был наиболее буквальным олицетворением этого явления: кибернетическая эффективность и общая имперская зловредность совместились в массе металла, прикрытой сверху слоем кожи. Пилот знал: лучший способ избежать хлопот с имперцами – идеально вписаться в стереотипный образ, который они ожидают встретить.

На планетах вроде Горса Империя ожидала встретить представителей социального дна, которые нанимаются на низкооплачиваемую, сопряженную с риском работу. Публику буйную и шумную – но не бунтовщиков. Типов, представляющих опасность для своего здоровья и друг для друга, но не для Империи. Политически пассивных и апатичных.

Так уж вышло, что как раз подобные планеты были Кейнану по душе. Ему нравилась роль грубого деревенщины. Он путешествовал по Галактике, разглядывая достопримечательности – а иногда потолок, когда валялся на полу после драки или попойки. Он посетил столько мест, что уже и не мог сосчитать, и – за исключением Окадайи – почти никогда не запоминал имен тех, с кем доводилось общаться. Зачем, если скоро снова в путь?

Наконец тележка въехала в зону 42. Эта пещера, расположенная глубоко в недрах Синды, была самой обширной из открытых на данный момент. А главное – аппаратура выявила большие карманы прямо за стеной: там, несомненно, тоже находились месторождения торилида, ждущие своего часа. Уже несколько недель разные группы осуществляли управляемые подрывы – еле слышные за протестующими воплями Скелли, – пытаясь добраться до богатых залежей. В одном из таких свежевыдолбленных ходов трудились техники «Лунного света».

Кейнан остановил тележку перед проемом и постучал по стенке:

– Я пить хочу. Разгружайте скорее!

Из ниши появился Йелкин, теперь на нем был белый защитный жилет. Увидав Кейнана, он нахмурился:

– Снова ты.

– А кто же еще?

Раздраженный деваронец окинул взглядом груз взрывчатки:

– Мы рассчитываем глубину закладки заряда. Должно быть не более…

– Эй, – окликнул кто-то изнутри. – Есть проблема.

Йелкин бросился обратно. Вздохнув, Кейнан собрался было сам выгружать ящики, но случайно бросил взгляд внутрь ниши. Рядом с Йелкином он увидел другого техника, который тыкал длинной палкой в дыру, высверленную под взрывчатку. Точнее, пытался тыкать:

– Там уже что-то есть!

Кейнан округлил глаза – и впервые за все время посмотрел на землю перед самым входом в короткий туннель. Там валялся маленький коричневый предмет, который он уже видел раньше.

«Ящик Скелли».

Кейнан заорал в проем:

– Убирайтесь оттуда! Убирайтесь!

Кричать в третий раз не пришлось. Техники стали выбегать из хода.

– Кто-то уже заложил мину, – в панике пробормотал Йелкин. – Там таймер! Тридцать секунд…

«Уже не разрядить!»

– Забудь! – рявкнул пилот. – Бегом!

Саперы «Лунного света» брали с собой в район взрывотехнических работ портативную сирену; она лежала как раз на пути. Кейнан врубил ее. Шахтеры, работающие в зоне 42, бросились к западной стене, где были входы в туннели.

Йелкин, бежавший впереди, споткнулся на неровной каменной поверхности и упал. Кейнан, который несся следом, притормозил рядом с горняком – единственным, кто еще оставался в колоссальном кристаллическом атриуме. Но Йелкин не просил о помощи. Он указывал рукой на вещь, о которой пилот совсем позабыл:

– Кейнан! Твоя тележка!

Кейнан оглянулся на тележку, доверху нагруженную бисульфатом барадия – его было в сотни раз больше, чем Скелли мог принести в своем ящичке с инструментами, – и вспомнил поговорку взрывотехников: «Главные разрушения – от вторичного взрыва». Этой тележки хватит, чтобы обвалить половину всех пещер.

Пилот бросился обратно ко входу в проем, где тикала бомба, и ухватился за тележку. Развернувшись, парень побежал, толкая груз изо всех сил: до стены было далековато.

Он заметил, что Йелкин не может сдвинуться с места: подвернул лодыжку. Пилот направил тележку в его сторону, стуча сапогами по каменному полу. Его голос разнесся по пещере:

– Йелкин! Хватайся!

После этого что-либо разглядеть или услышать стало нелегко.

Сперва их ослепила вспышка взрыва. Свет, хлынувший в пещеру из туннеля, причудливым фейерверком отразился от кристаллических структур, окружавших Кейнана со всех сторон. Следом донесся звук взрыва – глухое «Бу-ум!». Кейнан со своей груженной ящиками тележкой как раз добрался до Йелкина, когда его накрыла ударная волна. Репульсоры продолжали работать; тележка врезалась передним бампером в живот Йелкина – и обоих вместе с платформой понесло вперед. Кейнан мертвой хваткой вцепился в рукоятки.

По всему атриуму раздался громкий треск. Кейнан, отныне такой же пассажир, как и Йелкин, знал, что произойдет дальше. Словно сосульки в весенний день, метровые сталактиты начали сыпаться на землю позади беглецов. Следом за кристаллическими ножами с потолка полетели каменные глыбы, и вся эта лавина обрушилась вниз, в пещеру.